22.12.2009 в 22:44
ну, пианист играет как умеет. извините, если что...
- Отрастил патлы, акулий мусор. Еще б бороду пообещал не брить.
Шелк чужих волос скользит меж пальцев, но он просто сторонний наблюдатель и может лишь догадываться, что чувствует двойник. Рука сжимается и резко тянет на себя, заставляя Сквало недовольно зашипеть.
Занзас ожесточенно тер глаза, стараясь прогнать картины ушедшего сна. Начинается новый день, и у него нет лишнего времени, которое можно было бы потратить на подобный бред.
читать дальше- Ты не пожалеешь, Занзас. Просто смотри!
Слишком знакомая фраза, что б удержаться от кривой ухмылки. С годами меняется только внешность, сам мечник все тот же. И пахнет от него по-прежнему: одеколоном, в котором причудливо сплелись травяная горечь и морской бриз. А губы все такие же жадные.
- Воой! Босс, ты меня вообще слушаешь?
Это уже начинает раздражать. Вот блондин стоит перед ним, такой же шумный раздражающий как всегда, вызывающий только желание хорошенько стукнуть по наглой харе. Так какого же черта эти сны? Привет батюшке Фрейду?
- Босс?
- Пошел отсюда!
- Знаешь, Савада ведь не собирается в ближайшее время подыхать.
Равнодушное пожатие белых, словно выточенных из камня плеч. Как можно ухитриться сохранить такой цвет кожи под жарким солнцем Италии? А швабра уже достает до обратной стороны коленей. Еще бы, за пятнадцать-то лет.
Отвратительный запах паленого волоса и полный возмущения вопль. Последний, впрочем, быстро затихает. Акула и сам понимает, что с укороченной шевелюрой ему будет удобнее.
Мужчина мрачно смотрел на очередного юного гения в белоснежной форме Мельфиоре. Варии только что представили доклад о первопричинах появления угрожающей Вонголе семьи, перемещениях во времени и параллельных мирах.
- Дерьмово.
После того как стало ясно, что больше чем такое резюме от босса Варии не добьются, связь прервалась, а Занзас погрузился в раздумья. Не об удивительных технологиях, не о перспективах, ожидающих их в грядущем. Он вспоминал преследующие его последние годы сны и неизменное ощущение, что он всего лишь зритель, подглядывающий за кем-то совершенно другим.
- Занзас… Сильнее… Сильнее, мать твою!
Грубо и совершенно неуважительно, но в подобные минуты Акуле позволяется и не такое. Итальянец сильней вжимает любовника в простыни и ускоряет толчки, послав куда подальше осторожность. Завтра стратегический капитан Варии будет морщиться при попытки сесть, но это будет потом. Сейчас имеет значение только горячее тело и собственное возбуждение, скручивающее низ живота. Кровь набатом стучащая в висках заглушает чужие стоны, и мужчина хрипит, пытаясь войти как можно глубже во время оргазма.
Тело еще потряхивает, а лежать уткнувшись носом в чужую шею так удобно, но Сквало под ним беспокойно ерзает, стремясь получить свою часть удовольствия.
Супербиа едва успел захлопнуть за собой дверь, в следующую секунду услышав звон разбившегося об нее стекла.
- Проклятие, ну и какого?
У Варийца были свои недостатки, но невнимательность к ним не относилась, а что б не заметить, как Занзас изо дня в день становится мрачнее, следовало быть слепым и глухим. Впрочем, по началу он думал, что резко потяжелевший взгляд и сжатые в тонкую линию губы являются следствием проблемы с Мельфиоре и оказавшимися в их времени детишками. После того как он, получив пинка, вылетел из постели и услышал обещание, когда сунется в следующий раз убить, уверенность пошатнулась.
- Какого, я спрашиваю?!
Блондин резко развернулся на каблуках и зашагал от кабинета прочь. Он уже пытался разговаривать, пытался спорить, пытался кричать. Вероятно, осталось только напиться в стельку и, затолкав в задницу гордость, приползти на коленях, спрашивая, что же внезапно случилось. Но до этой степени отчаяния Сквало еще не дошел.
Погруженный в мрачные раздумья мечник за поворотами не следил, опомнившись только перед дверьми общего зала, куда не иначе как на подсознательном уровне принесли его ноги. Впрочем, почему бы и нет?
В комнате обнаружился лишь пристроившийся у затухающего камина Бельфегор – встать и повозиться с растопкой его величество явно ленился. Сквало было тепло без огня, так что вскоре комната погрузилась в вечерний полумрак. Первым тишину прервал Принц.
- Ши-ши-ши. Сквало, а хочешь совет?
Мечник, уже успевший наивно поверить, что лишний раз в его дела не сунутся, вздрогнул.
- Нет.
- Надо же, вредный какой. Но я все равно дам, будет великодушно гению помочь глупой рыбе. А принцы должны иногда проявлять великодушие.
Супербиа нахмурился, сверля младшего коллегу раздраженным взглядом. Он слишком давно знал Бельфегора что б надеяться заткнуть его без членовредительства, а при таком раскладе легче было подождать пока тот выговорится и заткнется.
- Что же ты хочешь мне посоветовать?
- Поговорите с ним. В смысле действительно поговорите, а не порите друг на друга.
Гений - Потрошитель широко улыбнулся и кивнул на остывающий камин
- А то, видишь ли. Иногда даже самое сильное пламя без своевременного вмешательства может погаснуть.
Шелест тихого смеха звучал безрадостно и не казался издевательским.
Занзас откинулся на спинку кресла, сжимая пальцами ноющие вески. Сколько бы он не моргал, ощущение песка под веками не проходило и буквы отчета упорно расплывались. Если бы только немного поспать…
Нет.
Нет!
- Хреново выглядишь, Босс.
Чужой голос стал неожиданностью, он и не заметил, как его обладатель зашел в кабинет. Взгляд устремлен на него и в серых глазах читается искреннее беспокойство.
- Послушай, Занзас…
- Убирайся.
- Воооой! Чертов Босс, какого ты уже неделю меня гоняешь?! Я…
- Вон! Пошел отсюда, немедленно!
Хриплый голос, сорвавшийся на крик – это действительно страшно. Потому что не правильно. Слишком иррационально и мечник в очередной раз уходит, что б уже в коридоре прислониться к стене, кляня себя за минутную слабость.
А Занзас закрывает лицо руками, стискивая зубы до боли. Это происходило в действительности или просто галлюцинация воспаленного мозга? Или он на минутку задремал и видел яркий сон? Очередное гребаное видение, которого ни когда не было. Не было в этой реальности. Не было с ним.
Короткие ногти впиваются в кожу, оставляя следы-полумесяцы.
Он не знал, как дошел до мысли о том, что б выпить. Кажется, вспомнил, что после половины бутылки наступает жажда деятельности и совсем не хочется спать.
Потолок вращался перед глазами, неспешно как детская карусель. Пальцы скребли по шее, все еще пытаясь ослабить узел давно валяющегося на полу галстука. Слишком душно. Слишком жжется бушующий в душе огонь. Наверно, в подобные ночи люди и задумываются о самоубийствах.
Из оцепенения вывел звук хлопнувшей двери. Проклятая Акула, будет от него когда-нибудь покой? Ставший в последнее время привычным приказ убраться слетел с губ сам, но белобрысый и не думал подчиняться. Пару секунд Занзас изумленно созерцал затянутые в перчатки руки, бесцеремонно вцепившиеся в ворот его рубахи, а затем на помощь пришел гнев. Не абстрактный, за неимением конкретной цели изнутри разъедающий его самого, а привычный и направленный. Рот исказила кривая, напоминающая волчий оскал гримаса.
- Ты что себе позволяешь, мусор?
Сквало разжал руки и отшатнулся назад, стирая кровь с разбитой губы.
- Поговорить надо. Босс.
Занзас прищурился, вглядываясь в лицо мечника. Подчинившегося, но сумевшего сохранить свою гордость и этим ценного. Такого раздражающего и такого нужного. Щелкнул затвор пистолет.
- Ну поговори, на последок.
Сквало стоял, упрямо наклонив голову. Он, конечно, ожидал, что подобная бесцеремонность будет чего-то стоить, но думал скорей о сломанных ребрах, нежели о простреленной голове.
Идя сюда он думал, что спросит наконец, какой дьявол вселился в Занзаса. Спросит, что лично он сделал не так. Может даже спросит, как исправить произошедшее. Но слова не спешили рождаться, и вместо вопросов мечник просто сделал шаг вперед. Затем еще один. Проигнорировал легший на курок палец и осторожно коснулся чужой, покрытой шрамами руки.
- Занзас?
Резкое движение, за которым не успеваешь проследить и такое знакомое ощущение жара исходящего от чужой груди. А обнимают крепко и, кажется, без сломанных ребер действительно не обойдется.
- Мой. Только мой. Слышишь, ублюдок?!
Злость и отчаянье в хриплом голосе сбивают с толку, и, наверно, должны пугать. Но он ведь Император Мечей, а не какая-нибудь девка шуганая. Правда, сказать что-нибудь ласково-утешающее по той же причине не может. Просто не знает как. Так что только и остается со всей осторожностью, на которую способен, гладить чужую спину, вслушиваясь в тихое бормотание.
- Ненавижу предательство. Не прощу. Проще самому убить…
URL комментария- Отрастил патлы, акулий мусор. Еще б бороду пообещал не брить.
Шелк чужих волос скользит меж пальцев, но он просто сторонний наблюдатель и может лишь догадываться, что чувствует двойник. Рука сжимается и резко тянет на себя, заставляя Сквало недовольно зашипеть.
Занзас ожесточенно тер глаза, стараясь прогнать картины ушедшего сна. Начинается новый день, и у него нет лишнего времени, которое можно было бы потратить на подобный бред.
читать дальше- Ты не пожалеешь, Занзас. Просто смотри!
Слишком знакомая фраза, что б удержаться от кривой ухмылки. С годами меняется только внешность, сам мечник все тот же. И пахнет от него по-прежнему: одеколоном, в котором причудливо сплелись травяная горечь и морской бриз. А губы все такие же жадные.
- Воой! Босс, ты меня вообще слушаешь?
Это уже начинает раздражать. Вот блондин стоит перед ним, такой же шумный раздражающий как всегда, вызывающий только желание хорошенько стукнуть по наглой харе. Так какого же черта эти сны? Привет батюшке Фрейду?
- Босс?
- Пошел отсюда!
- Знаешь, Савада ведь не собирается в ближайшее время подыхать.
Равнодушное пожатие белых, словно выточенных из камня плеч. Как можно ухитриться сохранить такой цвет кожи под жарким солнцем Италии? А швабра уже достает до обратной стороны коленей. Еще бы, за пятнадцать-то лет.
Отвратительный запах паленого волоса и полный возмущения вопль. Последний, впрочем, быстро затихает. Акула и сам понимает, что с укороченной шевелюрой ему будет удобнее.
Мужчина мрачно смотрел на очередного юного гения в белоснежной форме Мельфиоре. Варии только что представили доклад о первопричинах появления угрожающей Вонголе семьи, перемещениях во времени и параллельных мирах.
- Дерьмово.
После того как стало ясно, что больше чем такое резюме от босса Варии не добьются, связь прервалась, а Занзас погрузился в раздумья. Не об удивительных технологиях, не о перспективах, ожидающих их в грядущем. Он вспоминал преследующие его последние годы сны и неизменное ощущение, что он всего лишь зритель, подглядывающий за кем-то совершенно другим.
- Занзас… Сильнее… Сильнее, мать твою!
Грубо и совершенно неуважительно, но в подобные минуты Акуле позволяется и не такое. Итальянец сильней вжимает любовника в простыни и ускоряет толчки, послав куда подальше осторожность. Завтра стратегический капитан Варии будет морщиться при попытки сесть, но это будет потом. Сейчас имеет значение только горячее тело и собственное возбуждение, скручивающее низ живота. Кровь набатом стучащая в висках заглушает чужие стоны, и мужчина хрипит, пытаясь войти как можно глубже во время оргазма.
Тело еще потряхивает, а лежать уткнувшись носом в чужую шею так удобно, но Сквало под ним беспокойно ерзает, стремясь получить свою часть удовольствия.
Супербиа едва успел захлопнуть за собой дверь, в следующую секунду услышав звон разбившегося об нее стекла.
- Проклятие, ну и какого?
У Варийца были свои недостатки, но невнимательность к ним не относилась, а что б не заметить, как Занзас изо дня в день становится мрачнее, следовало быть слепым и глухим. Впрочем, по началу он думал, что резко потяжелевший взгляд и сжатые в тонкую линию губы являются следствием проблемы с Мельфиоре и оказавшимися в их времени детишками. После того как он, получив пинка, вылетел из постели и услышал обещание, когда сунется в следующий раз убить, уверенность пошатнулась.
- Какого, я спрашиваю?!
Блондин резко развернулся на каблуках и зашагал от кабинета прочь. Он уже пытался разговаривать, пытался спорить, пытался кричать. Вероятно, осталось только напиться в стельку и, затолкав в задницу гордость, приползти на коленях, спрашивая, что же внезапно случилось. Но до этой степени отчаяния Сквало еще не дошел.
Погруженный в мрачные раздумья мечник за поворотами не следил, опомнившись только перед дверьми общего зала, куда не иначе как на подсознательном уровне принесли его ноги. Впрочем, почему бы и нет?
В комнате обнаружился лишь пристроившийся у затухающего камина Бельфегор – встать и повозиться с растопкой его величество явно ленился. Сквало было тепло без огня, так что вскоре комната погрузилась в вечерний полумрак. Первым тишину прервал Принц.
- Ши-ши-ши. Сквало, а хочешь совет?
Мечник, уже успевший наивно поверить, что лишний раз в его дела не сунутся, вздрогнул.
- Нет.
- Надо же, вредный какой. Но я все равно дам, будет великодушно гению помочь глупой рыбе. А принцы должны иногда проявлять великодушие.
Супербиа нахмурился, сверля младшего коллегу раздраженным взглядом. Он слишком давно знал Бельфегора что б надеяться заткнуть его без членовредительства, а при таком раскладе легче было подождать пока тот выговорится и заткнется.
- Что же ты хочешь мне посоветовать?
- Поговорите с ним. В смысле действительно поговорите, а не порите друг на друга.
Гений - Потрошитель широко улыбнулся и кивнул на остывающий камин
- А то, видишь ли. Иногда даже самое сильное пламя без своевременного вмешательства может погаснуть.
Шелест тихого смеха звучал безрадостно и не казался издевательским.
Занзас откинулся на спинку кресла, сжимая пальцами ноющие вески. Сколько бы он не моргал, ощущение песка под веками не проходило и буквы отчета упорно расплывались. Если бы только немного поспать…
Нет.
Нет!
- Хреново выглядишь, Босс.
Чужой голос стал неожиданностью, он и не заметил, как его обладатель зашел в кабинет. Взгляд устремлен на него и в серых глазах читается искреннее беспокойство.
- Послушай, Занзас…
- Убирайся.
- Воооой! Чертов Босс, какого ты уже неделю меня гоняешь?! Я…
- Вон! Пошел отсюда, немедленно!
Хриплый голос, сорвавшийся на крик – это действительно страшно. Потому что не правильно. Слишком иррационально и мечник в очередной раз уходит, что б уже в коридоре прислониться к стене, кляня себя за минутную слабость.
А Занзас закрывает лицо руками, стискивая зубы до боли. Это происходило в действительности или просто галлюцинация воспаленного мозга? Или он на минутку задремал и видел яркий сон? Очередное гребаное видение, которого ни когда не было. Не было в этой реальности. Не было с ним.
Короткие ногти впиваются в кожу, оставляя следы-полумесяцы.
Он не знал, как дошел до мысли о том, что б выпить. Кажется, вспомнил, что после половины бутылки наступает жажда деятельности и совсем не хочется спать.
Потолок вращался перед глазами, неспешно как детская карусель. Пальцы скребли по шее, все еще пытаясь ослабить узел давно валяющегося на полу галстука. Слишком душно. Слишком жжется бушующий в душе огонь. Наверно, в подобные ночи люди и задумываются о самоубийствах.
Из оцепенения вывел звук хлопнувшей двери. Проклятая Акула, будет от него когда-нибудь покой? Ставший в последнее время привычным приказ убраться слетел с губ сам, но белобрысый и не думал подчиняться. Пару секунд Занзас изумленно созерцал затянутые в перчатки руки, бесцеремонно вцепившиеся в ворот его рубахи, а затем на помощь пришел гнев. Не абстрактный, за неимением конкретной цели изнутри разъедающий его самого, а привычный и направленный. Рот исказила кривая, напоминающая волчий оскал гримаса.
- Ты что себе позволяешь, мусор?
Сквало разжал руки и отшатнулся назад, стирая кровь с разбитой губы.
- Поговорить надо. Босс.
Занзас прищурился, вглядываясь в лицо мечника. Подчинившегося, но сумевшего сохранить свою гордость и этим ценного. Такого раздражающего и такого нужного. Щелкнул затвор пистолет.
- Ну поговори, на последок.
Сквало стоял, упрямо наклонив голову. Он, конечно, ожидал, что подобная бесцеремонность будет чего-то стоить, но думал скорей о сломанных ребрах, нежели о простреленной голове.
Идя сюда он думал, что спросит наконец, какой дьявол вселился в Занзаса. Спросит, что лично он сделал не так. Может даже спросит, как исправить произошедшее. Но слова не спешили рождаться, и вместо вопросов мечник просто сделал шаг вперед. Затем еще один. Проигнорировал легший на курок палец и осторожно коснулся чужой, покрытой шрамами руки.
- Занзас?
Резкое движение, за которым не успеваешь проследить и такое знакомое ощущение жара исходящего от чужой груди. А обнимают крепко и, кажется, без сломанных ребер действительно не обойдется.
- Мой. Только мой. Слышишь, ублюдок?!
Злость и отчаянье в хриплом голосе сбивают с толку, и, наверно, должны пугать. Но он ведь Император Мечей, а не какая-нибудь девка шуганая. Правда, сказать что-нибудь ласково-утешающее по той же причине не может. Просто не знает как. Так что только и остается со всей осторожностью, на которую способен, гладить чужую спину, вслушиваясь в тихое бормотание.
- Ненавижу предательство. Не прощу. Проще самому убить…
Общую идею передали, но я все равно хотел иного...
Хм.. и все-таки я Скуало вижу другим.
Конечно я еще не довел свою роль до совершенства, но буду стараться.